Фотосессия в жанре ню - Елена Логунова

– А тут у меня Петровы, Кондачковские и Котовы! – припомнил Юрий Александрович «своих» отсутствующих.

Он с сожалением отодвинул блюдо с недоеденными пирожками, встал из-за стола и заспешил в прихожую одеваться. Уже обутый, в куртке и шапке, он снова заскочил в кухню, чтобы еще раз посмотреть в окно, и увидел, как подозрительная клякса влилась в чужой подъезд.

Переменчивость – неотъемлемое качество женской натуры.

Даже самая рассудительная и здравомыслящая дама может совершенно внезапно переменить свое же твердое решение, и при этом окружающие даже не поймут, чем был вызван такой резкий переворот с ног на голову. Конечно, если эти окружающие – мужчины, то бишь существа упрямые, негибкие и в массе своей отнюдь не отличающиеся повышенной чуткостью к вибрациям высших сфер.

Женщин не напрасно называют эфирными созданиями! Женщины привыкли иметь дело с тончайшими материями (вспомним хотя бы капроновые колготки) и любые изменения в вероятностных структурах улавливают и учитывают мгновенно.

Поэтому не надо, не надо язвительно восклицать: «О Господи, Боже! И эта женщина говорит, что она знает, чего хочет?!», если дама отправляется в магазин за шоколадным ламинатом, а покупает голубой ковролин! «Так будет лучше», и это со всей определенностью знают как минимум двое: дама и Господь Бог!

Таясь от людских глаз, трепещущее эфирное создание Ольга Павловна Романчикова окольным путем по периметру двора пробиралась к родному дому примерно пять минут. На шестой минуте ее планы кардинально изменились.

Бросив оценивающий взгляд на собственное крыльцо, Оля с сожалением подумала, что находится от него на расстоянии одного короткого броска… и вдруг осознала, что стоит у подъезда той самой квартиры, где утром прятался папарацци!

Мгновенный переворот в сознании погрузил в небытие первоначальное намерение стать невидимой миру, и Оля почувствовала, что она, как никогда ранее, жаждет нанести визит врагу в его логове.

Она заскочила в подъезд, уже на бегу сориентировалась, определила квартиру, окна которой находятся точно напротив ее собственных, и затопала вверх по лестнице уже не как эфирное создание, а как Каменный гость, встреча с которым не обещает ничего хорошего всем, кто не железный.

Нужная дверь вражеского логова выглядела солидно: бронированная, с укрепленным косяком и выпуклым радужным глазком, окруженным игривыми золотыми финтифлюшками.

«Видимо, хорошо зарабатывают папарацци!» – сделал вывод Олин внутренний голос.

А Олино воображение мгновенно набросало перспективный бизнес-план оптовой продажи компрометирующих фотографий русички Романчиковой ученикам старших классов средней школы номер десять. Не было сомнений, что они раскупят такие снимки, как горячие пирожки!

Оля поборола порыв пнуть солидную дверь ногой и придавила пальчиком кнопку звонка.

В ответ послышалась мелодичная трель полонеза Огинского.

Оля подождала с полминуты и выбила по двери нервную дробь костяшками пальцев.

Тишина.

Тогда она последовательно опробовала сочетания стука и звона, стука и топота, стука, звона и звучных пинков. Огинский исправно наяривал свой полонез. Дверь вибрировала. Эхо транслировало Олин концерт на весь подъезд.

Папарацци не проявлял себя никак, зато шаляпинским басом скрипнула соседняя дверь, и дребезжащий голосок под аккомпанемент позвякивающей цепочки тревожно пропел:

– Хто-оо там?

– Я к соседям вашим, не беспокойтесь, пожалуйста.

– И чего ходют, чего звонют, ворюги, хозяев дома нет и не будет!

Оля развернулась и увидела в щели приоткрытой двери трясущийся султанчик седого конского хвостика, сооруженного не там, где он бывает у лошадок, а на розовой макушке.

– Здравствуйте, бабушка! – вежливо сказала Оля.

– Сама бабушка!

«Старая хамка!» – вздохнул Олин внутренний голос.

Вслух же она спросила:

– Почему вы говорите, что хозяев нет и уже не будет? Они что, умерли?

В Олином голосе предательски просквозили нотки сожаления. Признаться, она бы с удовольствием убила наглого папарацци своими собственными руками.

– Чего сразу – умерли?! Просто уехали. Всей семьей уехали, с детьми и собакой! А дом от жулья на охрану поставили, так что нечего тут ходить и звонить!

– Уехали? – недоверчиво переспросила Оля.

Эта информация не вязалась с тем, что она видела своими собственными глазами.

– Скажите, пожалуйста, а кто тут живет?

– Точно, ворюга! – восторженно пискнула Олина собеседница, клюнув в щель острым носом и показав при этом один блестящий глаз. – Чего рвешься к незнакомым людям, а? Вот я сейчас полицию позову!

И она замолчала, со свистом набирая в грудь воздух.

– Не надо полицию! – вздохнула Оля. – Я не ворюга, я соседка, живу в доме напротив и утром видела в окне этой квартиры какого-то подозрительного человека. Возможно, как раз ворюгу!

– Врешь?!

Предполагаемая бабка ахнула, погремела цепочкой и выступила из-за двери, оказавшись при ближайшем рассмотрении маленьким старичком в шортах и майке, открывавших сухие мощи воображаемых мускулов. На голове у деда была оранжевая трикотажная повязка, окружавшая собранный на макушке хвостик, как кирпичный бордюр клумбы – одинокую пальму.

– Вот ей-богу – не вру! – сбитая с толку, Ольга Павловна неловко, но старательно перекрестилась.

– Неужто грабанули наконец-то буржуинов проклятых?!

Мелко семеня, резко поменявший гражданскую позицию дедок с ускорением прошаркал мимо Оли и вдумчиво повозил острым носом по соседской двери:

– Да вроде все цело! А ты, девка, не врешь ли?

Поколебавшись секундочку, дед торопливо ретировался, внедрился в свою квартиру, накинул цепочку и уже из-за восстановленного заграждения сообщил:

– Убирайся откуда пришла, а то я полицию позову! Ворюга!

– Да я сама в полицию пойду! – вздернув подбородок, объявила оскорбленная Ольга Павловна.

– Кто ворюга? Где ворюга? – послышалось снизу.

По ступенькам кто-то деловито топал.

– И чего ходют? – встрепенулся дед, моментально раздумавший захлопывать свою дверь. – Хто-оо там?!

– Полиция, – устало ответили ему.

Участкового Оля знала в лицо и по имени, и как источник информации он внушал ей куда больше доверия, чем странный дед с волосяным украшением на голове.

– Здравствуйте, Юрий Александрович! – воспряла Оля. – Скажите, вы знаете, что за человек живет в этой квартире? Я хочу пожаловаться: он без спросу фотографировал меня в неприличном виде, вы представляете?!

– Не представляю, – честно признался участковый и обмахнулся фуражкой. – Уф-фф… Что-то ты путаешь, девочка. В этой квартире Петровы живут, семья с двумя детьми, только все они уехали в долгосрочную командировку в Монголию.